«МАЛЕНЬКИЕ» САМАРСКИЕ ТЕАТРЫ 1920-Х ГОДОВ

В декабре 1920 г. в г. Самаре был открыт один из первых самодеятельных театров - театр «Триумф», состоявший в ведении политотдела губвоенкомата и секции рабоче-крестьянского театра. Репертуаром и всей деятельностью «Триумфа», рассчитанного, в первую очередь, на зрителей - красноармейцев и рабочих, руководила «дирекция в составе Федоровича, Кузьмина и Толбузина». Новый театр открылся бесплатным спектаклем «Гибель «Надежды» - драмой, «на протяжении четырех актов яркими штрихами рисующей гнусную эксплуатацию труда рабочих-моряков судовладельцами». Кроме этого, в репертуаре театра значились «премированные на самарском конкурсе пьесы «Муки кузнеца» П. Ярового и «Захарова смерть» А. Неверова, получившая также вторую премию и в Москве на конкурсе Театрального отдела Наркомпроса». Если репертуар «Триумфа» был политически выдержан, то его материальное обеспечение оставляло желать лучшего. По словам очевидца, побывавшего на одном из спектаклей, «театр в загоне. Грязь царит в нем ужасная и холод смертельный. Неприглядно, неуютно внутри, занавес в рамке каких-то малярных трафаретов. А между тем, если бы было кому взяться за дело, из этого сарая можно было бы сделать приятное место для полноценного отдыха рабочему и красноармейцу. А то даже лампочка в 25 свечей не горит у входа. Сезон открыт «Гибелью «Надежды», прошедшей три дня кряду. Как распределялись билеты – не знаю, но театр был все время на две трети пуст». Сомнительно, что такой театр смог бы долго пользоваться популярностью у зрителей, поэтому неудивительно, что с весны 1921 г. сведений о нем больше не встречалось.

В 1921 году, в связи с введением новой экономической политики, все театры были лишены государственной поддержки и переведены на хозрасчет, что коренным образом повлияло на репертуарную политику театральных коллективов. Как справедливо отмечал А. Треплев, «если театр, сверх культурных задач, является хозяйственным предприятием, он всецело подчинен экономическому закону спроса и предложения. И, как не вертись, будет поставлять то, что требуется «рынком». Это положение прекрасно иллюстрируют истории небольших и, в большей степени, «коммерческих» театров в г. Самаре в начале 1920-х годов.

Первым из них был Теревсат - театр революционной сатиры. Такие театры в начале 1920-х годов были открыты в ряде городов страны. Они имели своей целью политическое воспитание широкой зрительской аудитории с помощью сатиры. Их репертуар «включал в программу постановку сатирических пьес, инсценировок, пантомим, пение, декламацию и мелодекламацию сатирических пьес, рассказов и куплетов». Попытка создания и укоренения такого театра была предпринята и в Самаре. В июле 1921 г. газета «Коммуна» сообщала: «По инициативе политпросвета военно-окружной спортивной школы в настоящее время ведется усиленная подготовка к открытию театра революционной сатиры «Красный комар». Театр будет находиться на Красноармейской улице, д. 6 (быв. пивная лавка Жигулевского пивзавода) в клубе по подготовке допризывников, в театральном зале. Цель театра, по выражению директора т. Шахматова, перенести политику из губисполкомов, губкомов, губпрофсоветов, комхозов и других советских учреждений прямо на театральные подмостки. Режиссура возложена на тт. Мацкого и Шебуева. Дирижер Ульштейн. Литературными консультантами приглашены тт. Гайдовский, Немцов, Уваров и Рябинин. Театр думает дать нам много нового и интересного. Мы уже давно говорим, что нам необходим настоящий театр. Такой театр, который отражает в себе жизнь, как зеркало. «Красный комар» является попыткой создания такого театра. Да жалит «Красный комар» своим жалом всех тех, кто мешает нашему строительству!»

Однако, «Красный комар», по меткому выражению Г. А. Шебуева, «пропищал весьма недолгий срок». Уже через месяц один из его литературных консультантов, зав. отделом искусств А. Немцов, отказался от предложенной должности в связи с тем, что «вместо революционного репертуара в «Красном комаре» публике преподносят небезызвестный репертуар старых театров миниатюр, ничего общего ни с пролетарской идеологией, ни с революционным движением не имеющий». О том, что из себя представлял «небезызвестный репертуар старых театров миниатюр», автор одной из рецензий писал: «Красный комар» взял на себя нелегкую обязанность забавлять и увеселять толпу, во что бы то ни стало требующую забавы. И, спустившись до уровня публики, актеры, и даже талантливые актеры, например Шишкин, Мацкий и др., поневоле должны залезать на сцене под стулья, танцевать в женских юбках, задирать ноги к потолку, петь базарные куплеты. К этому принуждает их печальная наша действительность. Сколько раз нам ни приходилось быть в «Красном комаре», мы видели там исключительно такие «ногозадирательные» пьесы.

По городу гуляла следующая эпиграмма на театр «Красный комар»:

«Слегка похож я на шантан,

Пляшу, беспечен, шумно-весел.

Люблю я сальце и канкан,

Зато пустых не знаю кресел».

Таким образом, закрытие театра было только делом времени, и в ноябре 1921 г. «Коммуна» сообщила: «В связи с неразрешением в Центре частных театральных предприятий, и в виду того, что постановки театра «Красный комар» антихудожественны и не соответствует переживаемому моменту, худ. подотдел губполитпросвета постановил: театр «Красный комар» закрыть».

1 октября 1922 г. в Самаре открылся театр художественной комедии «Маски» - «театр легкой комедии, миниатюр, сатиры, шаржей, гротеска и т.п. – по типу, отчасти, «Кривого зеркала» (петербургский театр-кабарэ, программы которого «состояли из пародий, фельетонов, конферанса, комических сцен, пантомим, миниатюр, вокальных и танцевальных номеров, включали импровизации, имитации, выступления гастролеров»), отчасти - «Гран-Гриньоль» (французский «натуралистический» театр, получивший широкую известность за постановку пьес, в которых «традиционные сюжеты происходили в реалистических условиях повседневного быта»). Новый театр размещался в здании кинотеатра «Студия» (ул. Советская (совр. Куйбышева), 112) в отдельном, довольно просторном зале с небольшой сценой. Труппа театра состояла из небольшой группы безработных артистов, среди которых была известная певица Т. А. Верховская и «еще несколько голосов, небольших, но приятных и достаточных для скромных заданий «Масок» (водевили, арлекинада). В труппу театра также входили такие известные в Самаре артисты как Рославлев, Урванцев, Чернухина, Дунаева и Кудрявцева. Автором декораций был известный самарский художник В. В. Гундобин. Играл небольшой ансамбль музыкантов (Зотов и др.). Сопровождение на рояле одного из лучших местных аккомпаниаторов Лянге».

Известный театральный критик А. Треплев писал: «Открылся театр прологом, бойко и легко написанным в стихах местным автором Виклогом. Затем - дуэт Пьеро и Коломбины, «Веселая смерть» известного режиссера и драматурга Евреинова, «инсценированные романсы» и популярный водевиль с переодеванием «Дочь русского актера», интересный, конечно, не по своему наивному содержанию, а как образец театральной старинки и вкуса публики 1850-80 годов. Пожелаем, чтобы обстановка осталась на высоте возможной и проявленной художественности, а репертуар продолжал быть чистеньким, не снижаясь в сторону ходовой вульгарности».

Однако, уже через месяц в прессе появились критические заметки о том, что «в репертуаре театра «Маски» наблюдается неуклонное скольжение в сторону шантанного жанра», о постановках спектаклей, «не только пустых по содержанию, но и по выполнению более подходящих какому-либо варьете чем театру, ставящему своей задачей дать публике художественную комедию и водевиль». А к декабрю 1922 г. тон рецензий стал еще более резким: «Для кого собственно предназначены «Маски»? При желании они могли бы превратиться в театр сатиры и смеха, в «Кривое зеркало» современности, в сценической форме бичующий язвы нашего быта. Они могли бы делать на сцене то, что разные «Крокодилы», «Красные огни» и пр. делают в поэзии и прозе. И тогда успех «Масок» расширился бы, он стал бы привлекать в свои стены широкие рабочие массы, в смехе жаждующие найти отдых от повседневности. Но мыслям о рабочем театре-миниатюре, о рабочей веселой комедии суждено видно в Самаре остаться пустыми мечтаниями. Приходится довольствоваться меньшим.

«Маски» в первые месяцы своего существования строили свой репертуар на принципах аполитичной художественности. Они привлекали мещанские массы обывателя, нэпманов. Для этого контингента публики они работали и работали не за страх, а за совесть. Не спускаясь до «канканирующего веселья» печальной памяти «Красного комара», «Маски» давали старинные водевили, изящные комедии и гротески лучших в своем роде буржуазных миниатюров. Ансамбль всегда был ровный, постановки изящны, декорации превосходны. Пока дело велось в таком духе, мы могли с «Масками» мириться, несмотря на все идеологическое несоответствие их репертуара.

Однако, первоначальный репертуар скоро оказался для посетителей «Масок» чересчур пресным. Его начали сдабривать «изюминкой». Сначала осторожно, с каждым же следующим циклом все откровеннее… На последнем бенефисе «Маски» окончательно сбросили свои обманчивые маски и показали свое настоящее лицо. Одно канканирование и шаблонные трюки, состряпанные на изрядной доле сальца. Ни одного нового номера – все слышано-переслышано уже 10-летие назад». И как результат – в феврале 1923 г. «закончил свое существование театр миниатюр «Маски», как не оправдавшее свое существование театральное предприятие».

В ноябре 1923 г. в Самаре было анонсировано открытие нового театра миниатюр и музыкальной комедии «Факел». В театр были приглашены «новые для Самары силы: З. Н. Фарафонова, О. Н. Вите, П. И. Орский, И. С. Бобров (баритон Московского театра)». Ответственными руководителями значились артисты А. П. Чаплыгин, А. С. Шишкин и М. А. Горев. Постепенно за театром закрепилось другое название – «Маленький театр». В его программе, которая обновлялась практически ежедневно, были скетчи, гротески, инсценировки, клоунады, драматические этюды, балет и небольшие музыкальные комедии. Осенний сезон 1923 г. в новом театре прошел без особых замечаний со стороны контролирующих органов, но уже с началом весеннего сезона над «Маленьким театром» стали сгущаться тучи. То, что в его репертуаре значительное место заняли номера с весьма «говорящими» названиями: «Счастливый рогоносец», «Шальная девчонка», «Натурщица» и т. п., стало поводом для публикации в газете «Коммуна» заметки о пьесах «Маленького театра», носящих «полупорнографический характер». Это и стало началом конца. Предчувствуя его, артисты в период с 29 марта по 5 мая 1924 г. (день закрытия сезона) провели 15 (!) бенефисов (спектаклей в пользу одного из членов труппы театра). Бенефициантами были артист и режиссер А. С. Шишкин, пом. режиссера Филимонов, дирижер А.З. Каменский, артистки Л. Н. Каренина и В. Г. Тарло, артисты Н. С. Казарский, Г. Р. Дарский, С. М. Волжин, В. А. Смирнов, администратор А. П. Чаплыгин, суфлер Калпаков и весь «монтировочно-технический персонал». Закрытие театрального сезона стало и закрытием «Маленького театра».

Галыгина Г.В.

28 апреля 2019